Автор(ы) статьи: Гарибян А.С.
Раздел: СОЦИАЛЬНАЯ КУЛЬТУРОЛОГИЯ
Ключевые слова:

промышленная собственность, имплементация, парижская конвенция, Российское запконодательство.

Аннотация:

В статье рассматривается процесс норм становления охраны промышленной собственности в Российское законодательство.

Текст статьи:

В Россию термин «промышленная собственность» пришел из международного права, где он получил признание еще в XIX в. с заключением 20 марта 1883 г. в Париже Международной конвенции по охране промышленной собственности (далее — Парижская конвенция)[[i]]. Согласно ст. 1 указанной конвенции объектами охраны промышленной собственности являются патенты на изобретения, полезные модели, промышленные образцы, товарные знаки, знаки обслуживания, фирменные наименования и указания происхождения, наименования места происхождения, а также пресечение недобросовестной конкуренции.

По мнению  Л.П. Зуйковой, понятие «промышленная собственность» в российском праве выглядит даже более нематериально, чем, скажем, «нематериальные активы»[[ii]]. Собственно говоря, законодательно такой термин нигде не закреплен, что не мешает ему широко применяться в отношении целого ряда так называемых нематериальных объектов, которые объединяет непосредственная связь с хозяйственной деятельностью предприятий. Более того, все эти объекты так или иначе способны оказывать влияние на реальную (рыночную) стоимость предприятия, а иногда даже определять ее. Большинство из таких объектов можно выразить в самостоятельной стоимостной оценке.

В контексте Парижской конвенции промышленная собственность понимается в самом широком смысле и распространяется не только на промышленность и торговлю в узком понимании, но также и на области сельскохозяйственного производства и добывающей промышленности, равно как и на все продукты промышленного или природного происхождения (п. 3 ст. 1)

Одно из важнейших, если не самое важное из аспектов Парижской конвенции — непосредственная правовая охрана патентов на объекты промышленной собственности.

Несмотря на то что СССР подписал Парижскую конвенцию лишь 12 октября 1967 г., в разделе VI ГК РСФСР 1964 г.[[iii]] уже было закреплено право на патент в отношении изобретений (ст. 520 ГК РСФСР) и промышленных образцов (ст. 523.1 ГК РСФСР). Правда, права патентообладателей в СССР вследствие общественно-политических особенностей страны были сильно ограничены по сравнению с международным правом.

В отношении товарных знаков после подписания Парижской конвенции было принято Положение о товарных знаках, утвержденное 8 января 1974 г. Госкомизобретений СССР.

С вступлением в силу в 1991 г. Основ гражданского законодательства Союза ССР и республик , утвержденных ВС СССР 31.05.1991 N 2211-1 законодательно были закреплены следующие объекты промышленной собственности:

- товарные знаки и знаки обслуживания;

- фирменные наименования;

- секреты производства (ноу-хау).

Но реальные возможности для правовой охраны получили только те из них, в отношении которых были приняты специальные законы, в том числе:

- Закон РФ от 23.09.1992 N 3520-1 «О товарных знаках, знаках обслуживания и наименованиях мест происхождения товаров»;

- Патентный закон Российской Федерации от 23.09.1992 N 3517-1.

С принятием в 1994 г. части первой ГК РФ в качестве объектов, входящих в состав предприятия, в самостоятельную группу были выделены права на обозначения, индивидуализирующие предприятие, его продукцию, работы и услуги: фирменное наименование, товарные знаки и знаки обслуживания (п. 2 ст. 132 ГК РФ). В пункте 2 ст. 559 «Договор продажи предприятия» ГК РФ средства индивидуализации (фирменное наименование, товарные знаки и знаки обслуживания) оформились в самостоятельную правовую группу «средств индивидуализации».

Часть четвертая ГК РФ ввела в деловой оборот так называемую общую часть права интеллектуальной собственности, которая сконцентрирована в главе 69 «Общие положения» ГК РФ. Эти общие положения представляют собой основные понятия и принципы правового регулирования интеллектуальной собственности в Российской Федерации.

Для включения в четвертую часть ГК РФ отбирались те нормы конвенций, которые предназначены регулировать гражданско-правовые отношения равноправных субъектов по поводу результатов интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации. При этом учитывалось, что многие конвенционные нормы, определяющие условия, при которых компетентный государственный орган может признать соответствующий объект подлежащим охране результатом интеллектуальной деятельности или средством индивидуализации, и, на первый взгляд, адресованные только государствам — участникам конвенции (и их компетентным органам), одновременно определяют и возможный объект гражданских прав, прежде всего, исключительного права. Поэтому, например, реализованное в ст. 1483 ГК (п. 2) правило Парижской конвенции о недопущении регистрации в качестве товарных знаков «гербов, флагов и других государственных эмблем» (ст. 6 ter, п. 1 подп. (а)), имеет прямое и непосредственное отношение к возникновению, предмету и защите гражданских прав на товарный знак. Норм такого рода, перенесенных из международных унификационных договоров, в ГК РФ многие десятки.

При имплементации унифицированных норм международных конвенций в ГК РФ важное значение придавалось точности воспроизведения этих норм. Многолетний и обширный опыт подобной работы при создании других актов российского законодательства показывает, что дословное воспроизведение таких норм, чаще всего представляющих собой компромисс между терминами и понятиями, взятыми из права разных стран, а то и из разных правовых систем, невозможен и даже вреден. Поэтому, за редкими исключениями, международные унификационные договоры не требуют дословного воспроизведения унифицированных норм в национальных законах. Не требуют этого и конвенции, о которых идет речь. Более того, во многих из них прямо указывается на необходимость адаптации унифицированных норм к национальному праву.

Формулировки правил части четвертой ГК РФ, как пишут В.Ф. Яковлев, А.Л. Маковский, имплементирующих унифицированные нормы соответствующих конвенций, помимо необходимости адаптации этих норм к понятиям и институтам отечественного гражданского права, во многих случаях зависели от места этих правил в гражданском кодексе, система которого никак не сопоставима с системой любой из рассматриваемых конвенций[[iv]].

Однако, несмотря на проделанную сложнейшую работу, российское законодательство все же в некоторых случаях не совсем соответствует международным договорам. Так, например, согласно статьи 8 Парижской конвенции, фирменное наименование охраняется во всех странах Союза без обязательной подачи заявки или регистрации и независимо от того, является ли оно частью товарного знака.

Российский же законодатель, в § 1 главы 76 избрал  регистрационную схему признания фирменного наименования как условие возникновения исключительного права.

Как справедливо указывал по данному поводу еще до принятия четвертой части ГК РФ, В.Ф.Попондопуло, «сложилась достаточно запутанная и противоречивая ситуация. С одной стороны, требуемая по смыслу ст. 54 ГК РФ регистрация фирменных наименований противоестественна по причине существования соответствующих международных обязательств РФ, а с другой, такой регистрации и не проводится, что влечет за собой отсутствие исключительного права на использование фирменных наименований у зарегистрированных или перерегистрированных после 8 декабря 1994 г. коммерческих организаций» [[v]]. При введении в действие части четвертой ГК РФ в статью 54 были внесены соответствующие изменения, однако конструкция ее, предусматривающая регистрационную схему признания фирменного наименования, по сути была перенесена в статью 1473.

Интересно отметить, что судебная практика автоматически восприняла регистрацию юридических лиц как одновременную регистрацию и их фирменных наименований, используя при этом, например, следующую формулу: «Фирменные наименования и истца, и ответчика зарегистрированы в соответствии с действующим порядком государственной регистрации юридических лиц»[[vi]].

Представляется, что наиболее верным правовым решением был бы отказ от провозглашенной регистрационной модели признания исключительного права на фирму и возвращение в правовое поле, границы которого очерчены международными обязательствами РФ, в частности, принятыми в результате присоединения к Парижской конвенции по охране промышленной собственности. Правила ст. 8 указанной Конвенции, безусловно, подлежат приоритетному применению к отношениям, связанным с основаниями возникновения правовой охраны фирменных наименований в РФ. Это следует не только из нормы, провозглашенной в ч. 4 ст. 15 Конституции РФ, но и из правила абз. 2 п. 2 ст. 7 ГК РФ. Согласно указанному правилу, если международным договором РФ установлены иные правила, чем те, которые предусмотрены гражданским законодательством, принимаются правила международного договора. Таким образом, фирменное наименование коммерческой организации, как российской, так и иностранной, должно охраняться и использоваться в России без специальной его регистрации, которой придается правоустанавливающее значение.

В конечном счете, следует отметить, что несмотря на усилия законодателя, в настоящее время существует проблема несоответствия действующего российского законодательства международным договорам, решение которой кроется в  имплементации унифицированных норм международных конвенций, и в частности норм Парижской конвенции об охране промышленной собственности.